Читать книгу "Леди Чудо - Лина Мур"

– Роджер изъявил желание не ужинать с нами, когда отказался от меня. Отдал матери, а всю свою любовь подарил Энтони. А сейчас из-за вас он хочет быть отцом, которым никогда не был. Несколько встреч в год, и те быстрые и наполненные разговорами о брате. И вы скажете, что я должен его простить и принять? Позволить ему играть роль, которую вы выдумали для него? – Его лицо опускается к моему.

– Я…я не хотела… я… не знала, мне очень жаль, – шепчу я, переводя взгляд то на его глаза, в которых полыхает злость, то на губы, что сжимаются от неё же. Его слова так врезаются в меня, что глаза начинают слезиться от жалости.

– Мне этого не нужно, Анжелина. Мне не нужно это всё, – хватает меня за плечи, словно желая наказать за что-то.

– Вас никто не заставляет, Áртур, никто. И если я влезла… простите, не хотела. Я… но ребёнок разве виноват, что вы не знаете, какова любовь на самом деле, исходящая от родителей? Мне больно, – слеза скатывается по щеке.

– Простите, вы не виноваты, – мотает головой, отпуская мои плечи.

– Я не хотела, честно. Мне жаль, что у вас…

– Вы плачете. Почему вы это делаете? – Его рука дотрагивается до моей щеки, закрываю на секунду глаза, и внутри словно меня что-то ударяет. Словно хочет нечто выпрыгнуть, а не может. Задыхаюсь, распахивая глаза. Его рука до сих пор на моём лице. И она такая мягкая. Мои руки непроизвольно ложатся на его грудь и под тонкой материей чувствую быстрое сердце, что так ярко и сочно пробирается к моим ладоням.

– Мне жаль, что всё так произошло. Мне жаль, но, пожалуйста, не дайте прошлому зачеркнуть ваше будущее. Áртур, вы ведь можете всё, буквально всё. Вы волшебник и маг для Венди. Вы можете…

– Из-за меня? Эти слёзы из-за меня? – Перебивает он меня, проводя ладонью по щеке и забираясь пальцами в волосы на затылке.

– Я… да… нет… не знаю… – как же близко он. Как же тепло внутри и как прекрасно от его дыхания, осушающего мои губы. Ещё секунда. Он так близко, растворяюсь в его глазах забываясь.

Декабрь 22

Действие третье

Шуршание с софы пробирается в мой разум, за момент до моей ошибки, что так готова была совершить. Меня обдаёт леденящим душу холодом. С силой упираюсь в грудь Артура, и он словно отмирает, отскакивая от меня. Делаю шаг назад на дрожащих ногах, и громкий грохот оглушает.

– Энджел! – Испуганно подскакивает Венди, моргая заспанными глазами.

– Боже… простите… я не хотела, – шепчу я, смотря на разбитую посуду и испорченный ковёр, облитый чёрным чаем, раздавленным печеньем и вареньем. Наклоняюсь, чуть ли не плача, поднимаю осколки, складывая их на перевёрнутый поднос.

– Энджел, давай, помогу. Я спала, да? Ты так красиво пела, и я заснула, – рядом со мной оказывается Венди.

– Нет, не трожь, ты поранишься, – всхлипываю я, а в груди до сих пор быстро стучит сердце. Ароматы сладкие и запретные творят невероятные вещи со мной. Поднимаю взгляд, чтобы хоть что-то услышать от Артура. Но его нет, словно испарился.

Боже, я хотела… он… я чуть не поцеловала его. Я не помню, чтобы хоть раз в жизни мне так хотелось этого. Никогда, и это ещё хуже, чем разбитый сервиз. Это будет расценено, как моя распутность, и желание соблазнить его, хотя и мыслей не было. Не о соблазнении, но вот о его губах… о его руках, увидеть улыбку.

– Господи, – утирая слёзы, кладу осколки на поднос.

– Энджел, не плачь. Здесь их много, никто не заметит, – по голове меня гладит Венди. Если бы она знала, что меня мало волнует эта посуда сейчас. Конечно, немного есть, но больше то, что хотела пасть в эти руки. Что поддалась своим мечтам, которые под запретом, узнав, насколько глубже этот человек. Не просто так он ведёт себя таким образом, у него есть причины, и я так хочу ему помочь, хотя это не моё дело. Это только моя вина, во всём моя вина. Даже в этом влечении, потому что я создала его, только я своими словами и верой. Рассмотрела в глубине его чёрных глаз солнечный свет, что едва пробивался. Разглядела и чуть не сожгла свои крылья.

– Энджел, лорд Марлоу сказал, что он разбил посуду…

Слова Джефферсона обрываются, когда я поднимаю на него заплаканное лицо. Смысл его фразы доходит до меня чуть позже, и от этого ещё тяжелее внутри становится. Хочется навзрыд расплакаться из-за самой себя.

– Ну, девочка, так сильно расстроилась? – Улыбается Джефферсон, подходя ко мне.

– Миледи, вас просят подняться к вашему дяде в кабинет, – обращается к Венди, не сводя в меня глаз.

– Я не хочу…

– Иди, милая, я буду здесь. Со мной всё хорошо, просто сильно расстроилась из-за своей неуклюжести. Я пока приберусь тут, а ты иди. Вдруг что-то важное произошло, – вытираю мокрые щёки, поднимаясь на ноги и подталкивая её.

– Хорошо, но ты будь здесь. Я проверю, – предостерегает меня она, натягиваю улыбку, кивая ей.

Смотрю, как скрывается ребёнок за дверьми, и перевожу взгляд на Джефферсона.

– Пойди немного отдохни, пока тут уберут, – предлагает он. – Видно, сильно переутомилась, вот и раскисла из-за сервиза. Можешь побыть в северном крыле в любой спальне двадцать минут, я тебя прикрою.

– Хорошо, спасибо, – шепчу я, разворачиваясь и выходя из другой двери.

Господи, а вдруг кто-то видел нас? Вдруг теперь пойдут слухи обо мне? Как это скажется на моей семье?

И, наверное, теперь лорд Марлоу меня уволит, ведь передо мной девушка пыталась его соблазнить, а сегодня я. Хотя не было такого, но разве он поймёт? Необходимо объяснить ему всё.

Делаю шаг в сторону кабинета, но тут же, разворачиваюсь в направлении северного крыла.

Нет, если я начну объяснять, то он подумает обо мне ещё хуже. О, боже, почему он? Почему сейчас? Возможно, ты подсказываешь мне, что пора бы обратить внимание на мужчин? Наверное, да. Хорошо, обещаю, что попытаюсь общаться больше с Джеком, только не дари мне этот трепет в сердце, когда рядом Артур.

– Пожалуйста, не надо, – шепчу я, входя в бывшую спальню лорда Марлоу-старшего.

Так, надо взять себя в руки. Ничего не произошло, возможно, это даже была игра моего воображения. И не дотрагивался он пальцами до моей кожи, и не слышала его дыхания, и не было оно с привкусом чего-то очень знакомого. Наверное, усталость. И надо просто выбросить это из головы, вести себя так, как и прежде. А пока у меня есть двадцать минут, но если я сяду, то тут же начну вновь ощущать тепло, исходящее от его сердца, твёрдую грудь под тонкой тканью. Начну вспоминать, и непроизвольно смаковать, выдумать всякие продолжения, как делала это раньше с Джеком. И это принесёт мне ещё большую ношу своей ошибки.

– Я обещала лорду Марлоу, что уберу эту комнату. И надо начать со штор, – наставляю себя, разворачиваясь, иду в подсобное помещение, тащу оттуда стремянку.

Лучшее лекарство от мыслей – работа, физическая работа для меня. Взбираюсь по лестнице, постоянно чихая от пыли, что скопилась на тяжёлых шторах. Кое-как удаётся снять их, запихать в пакеты и оттащить в угол комнаты. Наконец-то, у меня есть возможность впустить сюда воздух. Открываю окна, распахивая их, и морозный воздух дотрагивается до меня, остужая мои мысли. Передо мной открывается невероятный вид. Восхищённо подхожу ближе, даже не чувствуя, насколько холодно стало, как кожа покрылась мурашками. Такого я даже не могла позволить себе в мыслях. Город весь как на ладони, берег моря едва можно разглядеть из-за снега, кружащегося вокруг меня. Облокачиваюсь руками о подоконник, наклоняясь ниже, чтобы вдохнуть кислорода. Смотрю как в кино на изысканные снежинки, исполняющие для меня невообразимое представление.